Вообще, с тех пор, как попал ему в руки свиток Змея, он все чаще задумывался, и все реже засыпал Сергея глупыми вопросами. Точнее совсем не засыпал. Видно хватало вычитанных мудростей. На что угодно можно было поспорить, что острее всего, волхв переживает не пленение и исчезновение Лики, а потерю любимого свитка.

Из коридора донесся лязг отпираемой двери, невнятные голоса, а затем, скрипучий голос сторожа возвестил:

— А вот и ужин прибыл!

Он просунул через прутья решетки две глиняных миски, наполненых до половины, какой-то жидкой бурдой.

— Кушать подано, хе хе хе!

Он отошел к соседней двери, долго звенел ключами, наконец щелкнул отпираемый замок, но как ни напрягали друзья слух, ни Ликиного, ни чьего другого голоса так и не услышали. Только перханье сторожа, изображавшее смех, да стук миски о каменный пол.

Сергей поднял с пола миску и осторожно принюхался. Половцы приучили жрать всякую дрянь, и он внутренне приготовился с отвращением выхлебать похлебку, но, на удивление, запах оказался неплох. Да и на вкус, нельзя сказать что было так уж и гадко. Сергей даже поймал себя на мысли, что и от добавки бы не отказался. Жаль, все равно не дадут.

Горячая похлебка согрела тело, взбодрила, и Сергей снова воспрянул духом. Он внимательно осмотрел решетку, но едва коснулся тяжелого замка, как старик, тут как тут, возник напротив решетки.

— Кому сказано, не балуй! — строго приказал он, поморщился, и снова потер пальцами виски.

Дождавшись, когда он отойдет, Сергей снова коснулся замка. И опять перед решеткой возник сторож.

— Будешь лапать что ни попадя, без рук останешься! — зловеще пообещал он. — Ишь, не дает покоя, охальник! Ни посидеть, ни вздремнуть, все за ним глаз да глаз нужен! Опять из-за тебя, гад ползучий, голова разболелась!

Обескураженный Сергей присел рядом с Яросветом.

— Видать заговорен замок, — пояснил волхв. — Стоит тронуть, как сторож сразу чувствует. Обычное дело.

Для кого обычное, а для Сергея не очень. Такая ходячая сигнализация, похуже электронной будет. Ту хоть обмануть можно.

— Есть у меня одна мысль, — вылизывая миску, поделился Яросвет.

Сергей моментально повернулся к нему, весь обращаясь в слух. Вместо ответа, Яросвет достал из-за пазухи бережно хранимый мешочек.

— Половцы не отобрали, а эти, — он неопределенно махнул рукой, — даж не обыскивали ить, на половцев понадеялись.

— И чем нам твои травки помогут? — удивился Сергей. — Накуриться до одури?

— Почему же, — Яросвет пожал плечами, — я ж тебе когда-то показывал, что за травы нам Лесомир дал. С тех пор и храню.

— Ладно, не тяни кота за… хвост, говори что придумал.

Яросвет помотрел Сергею прямо в глаза.

— Если помнишь, там ведь пара стебельков разрыв травы есть!

— И что? — не понял Сергей. — Чем трава-то поможет?

— Разрыв-трава, даже один стебелек, этот замочек в куски разнесет! Говорил же я тебе!

Сергей наморщил лоб, припоминая, действительно, давным-давно, еще когда впервые Рыбку встретили, рассказывал что-то такое Яросвет, да только мимо ушей прошли его слова в тот раз. К тому же, кто подумать мог, что столько месяцев, он с собой будет какую-то сухую траву таскать, и не потеряет, не выкинет…

— Ладно, сапер, если не врешь, тогда дождемся, когда старый хрыч уснет, и… Кстати, громко бахнет?

— Это почему ж бахнуть должно? — Яросвет пропустил мимо ушей непонятное обзывательство — сапер. — Железо лопнет и все. Только пустое это.

Он насупился и убрал обратно под рубаху мешочек.

— Как это пустое?

— Так замок заговоренный. Как коснемся его, сторож сразу почует, даже если спит. А уж если замок сломается, наверняка, не просто ощутит, а заорет благим матом — я в свитке читал про такие заклятия — всех переполошит. Нас тут же и споймают.

— По башке бы ему дать, — кровожадно блеснув глазами шепнул Сергей.

— Как же, дашь ему! Он-ить, в стороне держится, близко к решетке не подходит. Вот если бы…

— Что если бы? — ухватился за оговорку Сергей.

— Если б ему сон-травы дать, тогда б не проснулся. Да только как его заставишь ее проглотить?

Решение пришло неожиданно, как упавшее на Ньютона яблоко. Проснувшись среди ночи, а раз оба уснули, то Сергей рассудил что наступила ночь, он прислушался к постанываниям сторожа, и громко спросил:

— Что, дед, голова болит?

— Ой, как болит, еще ты изверг орешь! И не стыдно тебе, над старым человеком издеваться?

— Да не издеваюсь я, дед, а сочувствую. Знаешь такое слово-то?

— Как не знать, чай не дурнее тебя буду. А все одно, кончай орать. А то без еды оставлю, будешь локти кусать!

— Ну, как знаешь, не хочешь говорить, не нужно. А я, вот, хотел с тобой бедой поделиться, у меня ведь тоже голова болит.

— Нету мне дела до твой головы, — сердито крикнул сторож. — Мне своей хватает.

— Как знаешь, — еще раз повторил Сергей, и, повернушись к Яросвету, подмигнул, громко сказал: — Ярко, у меня голова опять болит, не дашь ли той травки, что боль прогоняет?

Яросвет с просонья тяжело соображавший, вскинул брови. Серегй подмигивал так, что лицо свело, а тот все пытался сообразить, в какую сторону ветер дует.

— Отчего ж не дать, могу и дать, — начиная догадываться, так же громко ответил Яросвет. — Правда малеха осталось. Ну да, того что есть, хватит на седьмицу от головной боли избавить.

— Это что за травка еще? — старик тут же нарисовался возле решетки, с любопытством глядя на Яросвета. — И откуда, кто позволил?

— Никто, я завсегда ее за поясом ношу. А ну как голова заболит. Я сразу травинку — ам! И все, опять здоровый хожу. Нонче, вот, друга от муки избавлю.

Яросвет повернулся к решетке спиной, что бы сторож не увидел мешочек на шее, и достал тоненькую засушенную травинку. Потом повернулся, и протянул ее Сергею.

— Держи, для тебя ничего не жалко!

Едва сдерживая смех, разыгрывая такой глупый спектакль, Сергей взял травинку. Актеры из них получались не важные, но сторож уже заглотил крючок.

— А еще у тебя есть? — спросил он Яросвета, жадно глядя на зажатый между пальцев Сергея стебелек.

— Извини, отец, последняя.

Сторож погрустнел. Почесал затылок, но отвести глаз от рук Сергея так и не смог.

— Послушай, добрый молодец, — льстиво протянул старик. — Ты ж молодой, чай, голова и так пройдет. И потерпеть можешь. А я человек старый, немощный, неужель откажешь страждущему?

— Даже и не знаю, — вертя стебелек между пальцев, задумчиво сказал Серегй. — Помочь, дело хорошее, но мне-то что с этого?

Как ни обрадовался, что сторож сам попросил, а сразу отдать побоялся — вдруг заподозрит подвох?

— А я тебе двойную порцию похлебки налью! — пообещал сторож. — И даже мяса кусок туда положу.

— Два куска! — начал торговаться Сергей. — И расскажешь про девку, что рядом заперта!

— Три положу! А вот про девку не скажу, молчать на ее счет велено!

— Ну, как хочешь, — Сергей сделал вид, что сейчас сам съест травинку.

— Стой! — закричал сторож. — Мне правда не велено! Заклятье на мне! Смилуйся, дай травку!

— Хоть имя назови, — вставил свое слово Яросвет.

— Чего это вы ей так интересуетесь? — спохватился сторож, и подозрительно стрельнул глазами.

Сергей сделал самое честное лицо, что только мог.

— Так интересно знать, кто рядом сидит. Не так уж много народу тут, стало быть, пленница не менее важная чем мы! — он подмигнул сторожу.

— Это да, — успокаиваясь кивнул тот. — Тут только важных и держат. Ладно, имя сказать могу. Светоликой ее кличут.

Глава 31

Сергей едва сдержал рвущийся ликующий крик. Неужели нашли?! Ну, получит она и за то, что от отца сбежала, и за то, что тень на плетень наводила, столько времени им голову морочила! С большим трудом он заставил себя сохранить на лице равнодушное выражение.

— Не слышал о такой. А ты, Яросвет?

Яросвет усиленно замотал головой, замычал, боясь выдать охватившие его чувства дрожащим голосом. Значит Лика рядом? Значит не зря все было! С души словно камень свалился. Переживал он за нее сильно, хоть и виду не показывал. Столько вместе прошли, уже за родную ее считать начал. Да и Сергей без нее сам не свой, видно прикипел к девчонке сердцем. Но за то, что за нос так долго водила, получит сполна! Если б сразу во всем призналась, давно бы уже дома были, от самого Сварога благодарность слушали! Придумывай теперь, как отсюда выбраться…