В окне то и дело мелькали перекошенные звериные морды, но проем был слишком мал для таких туш. К тому же, Лика ловко орудовала острием сабли, отбивая монстрам всякую охоту подолгу подглядывать за чужой личной жизнью.

— Сколько еще до рассвета? — простонал Сергей, глядя как на одной из досок, все яснее проглядывает трещина.

— Сейчас лето. Солнце встает рано, — ответил Яросвет, так же пристально наблюдая за доской. — Доска должна продер…

Доска весело хрустнула и переломилась пополам.

В проеме тот час же появилась толстая, мохнатая лапа. Из шерсти, четырьмя отточенными кинжалами, торчали длинные, кривые когти. Яросвет отпрянул недостаточно быстро, и один из когтей с хрустом разорвал рукав рубахи, прочертив на запястье длинную полосу, мгновенно набухшую кровью.

Сергей ловко рубанул по лапе. Чудовище взвыло, но стон боли потонул в торжествующем реве его соплеменников. Удары в дверь зачастили с удвоенной силой, и еще одна доска не выдержав, хрустнула пополам.

— Тюк, по руке, прости, приятель, дохватался! — дурашливо пропел Сергей, ощущая, как ужасающий азарт битвы захлестывает душу, и ткнул мечом в образовавшуюся щель. — Лика, давай сюда! За окном пусть Ярко последит!

Лика подскочила, и два острых клинка быстро отбили оборотням все желание пихать лапы в дырявую дверь.

Яросвет, тем временем, вооружившись увесистой табуреткой, ловко отбивал носы особо настырных оборотней.

Время словно остановилось. Сергею казалось, что он уже целую вечность рубит когтистые лапы, а солнце сидит за горизонтом, и ехидно хихикая ждет неминуемого финала.

— Яросвет, что б тебя! — не выдержал он. — Подпали хотя б еще одного!

— Ща!

— Не надо! — взмолилась Лика. — Сергей, он же…

Но было поздно. Взбудораженный схваткой Яросвет, звонко выкрикнул заклинание, и…

Оглушительный взрыв хлестнул по барабанным перепонкам, комната вспыхнула ослепительным сиянием, где-то затрещало, ухнуло, и наступила мертвая тишина.

Даже оборотни замерли, пораженные эффектом Яркиного заклинания. Проморгавшись, и вновь обретя способность видеть в тусклом свете луны, Сергей смог сказать только одно слово:

— Приехали…

В стене, на месте окна, зияла огромная дыра, в которую как на ладони, было видно двор.

— Он же не умеет себя контролировать! — взвыла Лика, и что было сил, отвесила Сергею подзатыльник. — Дубина! Зачем ты ему напомнил!

Не отвечая, Сергей с замершим сердцем, пересчитывал черные тени, крадущиеся к пролому. Десять штук.

Тишину разорвал истошный волчий вой, и стая бросилась на штурм стены.

Пнув Яросвета, что б не стоял столбом, Лика подскочила к пролому. Сверкнула сталь, и первый сунувшийся оборотень, молча рухнул обратно во двор, сбивая своих товарищей.

— Яросвет, к дверям! — стряхнув с себя оцепенение, бросил Сергей, вставая плечом к плечу с Ликой.

Волки — не белки. По деревьям не лазают. Но к оборотням это не относилось. Острые когти впивались в деревянные стены, с легкостью поднимая грузные туши на высоту второго поверха.

Сергей крутился волчком, уклоняясь, нанося удары. Краем глаза следил за девушкой, что б, не дай бог, не рубануть, и не попасть под ее взмах. Их быстро оттеснили назад, и Сергей в душе благодарил неизвестных строителей, сделавших комнатки в корчме такими маленькими.

Оборотни мешались друг другу, толкались, и представляли собой замечательные мишени. Вот только прорубить густую, свалявшуюся шерсть оказалось не так уж и просто.

Едкий, соленый пот жег глаза, во рту противно растекался металлический привкус крови. Меч становился все тяжелее, каждый удар давался с трудом. Вот и конец, как-то отстраненно-равнодушно, подумал Сергей. Мощный удар когтистой лапы сбил его с ног. Грудь обожгло как огнем.

— Нееет! — ворвался в уши, сквозь забивающую их вату, крик Лики.

На лицо плеснуло горячим, и тяжелая туша, сдавливающая грудь, скатилась в сторону.

— Держись, Сергей! Держись! Скоро рассвет! — как заклинание повторяла Лика. Она встала над ним, закрывая от щелкающих челюстей.

Забрызганное чужой кровью лицо, горящие яростью серые глаза, коса, толстым, сытым удавом закрученая вокруг шеи — Сергей невольно залюбовался. И тут же, стыд пронзил до глубины души. Девчонка, сражается, защищает его, а он… Разлегся как царь на именинах!

Он встал, покачнулся, но Лика подперла его плечом. И от этого прикосновения, кровь забурлила в жилах. Вскинув клинок, Сергей, надрывая связки, заорал, и бросился на шевелящуюся серую массу.

Он рубил на право и налево, вкладывая в каждый удар всю злость и ярость что полыхали в груди. Весь страх перед этими порождениями ночи. И они дрогнули. Отступили, оскалив клыки.

Краем глаза, Сергей видел Лику, рубившуюся слева, шлем сбился на затылок, когти оборотней цепляются за кольчугу, она колет саблей, отпихивает ногами, но они лезут упорные и злые. Чуть поодаль, Яросвет отмахивается от наседавшего оборотня факелом, рубашка подрана, но крови не видно, зато волкодлак весь в темных пятнах подпаленной шерсти.

— Сергей, рог! — с хрипами переводя дыхание, выдавила из себя Лика.

Сергей не понял, а в следующей миг, и он услышал прорывающийся сквозь волчий вой, рев боевого рога.

— Держись… это… помощь!

Оборотни, услышав рог, бросились вперед, стремясь быстрее разорвать ненавистных людей. Но по корчме уже раздавались топот и крики. Дверь треснула, выбитая несколькими мощными ударами тяжелых секир, и, не мешкая, эти же секиры опустились на спины растерявшихся зверей.

Ворвавшиеся люди, с ног до головы закованные в чешую брони, с деловитостью мясников врубились в кучу-малу, и за считанные секунды отбросили оборотней обратно в пролом. Там полыхали факелы, гремела отборная ругань, перекрывающая повизгивания умирающих тварей.

Лика бросилась к Яросвету наполовину придавленному недвижимой тушей, захлопотала, что-то взахлеб говорила витязям, звала…

Сергей, обессиленно опустился на колени. Неподъемный меч, с глухим стуком, упал рядом.

— Вижу, мы вовремя, — усмехнулся рослый воин, вставая напротив Сергея. — Еще б чуть, и порвали бы вас. Сам выйти сможешь?

Язык не слушался. Сергей лишь кивнул, и мир вокруг него закрутился с сумасшедшей скоростью, пол и потолок поменялись местами, а потом наступила темнота.

Глава 15

Солнечный лучик упрямо старался пробраться под сомкнутые ресницы. Бегал по векам, щекотал нос…

Сергей чихнул, и не открывая глаз почесал нос. Щекотка не прекратилась.

— Ну и здоровы вы спать! — гулко хохотнул над ухом незнакомый бас.

Сергей нехотя открыл глаза. Он обнаружил себя лежащим на земле, рядом сонно ворочался Яросвет. Лика сидела рядом, и травинкой щекотала ему ноздри. Яросвет смешно отмахивался, наконец чихнул, и проснулся.

— Горлица ваша глаз не сомкнула, а вы дрыхните, по чем зря! — снова раздался тот же бас.

Высокий, черноусый витязь с усмешкой смотрел сверху вниз на лежащего на земле Сергея. Лицо мясистое, нос плоский, много раз сломанный, подбородок тяжелый, с глубокой ямочкой. Глаза острые, внимательные, левую бровь пересекает вертикальный шрам, глубокий как ущелье. По начищенной до блеска кольчуге, бегали веселые солнечные зайчики. Казалось что на на нем не кольчуга, а усыпанные бриллиантами плащ. Взгляд Сергея завистливо пробежался по воину. Настоящий богатырь! Плечи такие, что небось в двери боком заходит! Кольчуга едва не лопается на выпуклой груди — сразу видно, там литые мышцы, без грамма лишнего жира. Наплечники, наручи, поножи — все начищенное, сияет так, что глазам больно! На сгибе левой руки, остроконечный шлем, сияющий как галогенная автомобильная фара.

— Я так понимаю, это вас я могу поблагодарить за спасение? — щурясь, улыбнулся Сергей. — Я уж думал все, хана, суши весла, и, как в песне сказано, дорогая не узнает, какой у парня был конец.

Витязь улыбнулся в ответ.

— Ну, балагуришь, значить жить будешь. А за помощь не благодари. Нечто мы нелюди, что б нуждающемуся руку не протянуть? Поконом богов установлено в беде помогать! Лучше друга своего благодари. Если б не он, вряд ли бы вы это утро увидели.