Чем меньше становилось на столах еды и целых кувшинов, тем шумнее становилось празднество. Под одобрительные крики выскочили скоморохи, пронзительно запиликали рожки. Пирующие подбадривали одобрительным хохотом глупые, на взгляд Сергея, шутки и кривляния. Мороз заметил равнодушие гостя к развлечению, склонился ближе, что б не перекрикивать шум и гам:

— Рассказывал мне о вас Кряжедуб, рассказывал, — сказал он. — Далеко ли путь держите?

— Да не так что бы уж очень, — уклончиво ответил Сергей. — Но пока до конца еще далеко.

— Ну, коли не хочешь говорить, неволить не буду, — усмехнулся боярин. — Дело ваше. У меня можете гостить, сколько душа попросит. Тем более, что девчонке вашей пока в седле не удержаться. Но, не переживай! Мои ведуны ее живо на ноги поставят! По себе знаю. Меня раз на охоте медведь круто заломал. Думали уже, что к предкам в Вирий отправлюсь. Ан нет, выходили, да так, что и следа не осталось. Даже шрамов почти не видно.

Сергей кивнул, не зная что сказать.

— Да ты не чинись! — правильно истолковал заминку Сергея боярин. — У меня все по-простому. Сам ведь не боярином родился. За верную службу князь землю пожаловал. Приходилось и на хозяина спину гнуть, и траву жрать, и спать на голой земле. А уж в походах и того больше хлебнуть пришлось.

Он налил в золотой, с тонкой чеканкой, кубок вина, и отсалютовал пирующим, вызвав в ответ радостный рев. Сергей тоже налил себе, но не вина а кваса.

— Смотрю ни вина не пьешь, ни меда, — выпив до дна, сказал боярин, отирая пальцами усы. — Зарок дал, али другая причина?

— Сам удивляюсь, — пожал плечами Сергей. — Обычно не отказываюсь, а вот сейчас как-то… не хочу, и все.

— Это добре! — кивнул Мороз. — Пить против желания — последнее дело. Да и вообще, в питие добра нет. Скольких славных людей вино сгубило…

Он помолчал. Потом подлил кваса Сергею, и, чуть поколебавшись, плеснул и себе.

— Просьба у меня к тебе есть, — доверительно сказал он. — Кряжедуб сказывал, что ты хитрые ухватки знаешь. Да и сейчас рассказали, как девка твоя Клыка ринула…

— Вовсе она не моя! — запротестовал Сергей, но боярин лишь усмехнулся.

— Мечиславка один у меня остался, — задумчиво глядя в даль, сказал Мороз. — Старшие сыны уже в Вирие, нет ничего хуже, чем своих детей пережить. Боюсь я за малОго, в меня весь пошел, горячий. На рубежи рвется, удержать не смогу. Сам что знал, все ему передал, но в ратной науке всегда есть чему поучиться. Не обучишь хоть чему, пока гостить будешь? Кто знает, может однажды, как твоей девке, ему эта наука жизнь спасет?

Глава 26

Мороз не обманул. Не прошло и четырех дней, как Лика уже смогла выходить во двор. Сил у нее еще было мало, но выйти и посидеть на лавочке, глядя как Сергей обучает Мечислава и еще нескольких ратников, своим премудростям, она могла, и делала это с удовольствием. Иногда, к занимающимся присоединялся и Яросвет, но чаще сидел рядом с Ликой, и пялился в подаренный Змеем свиток. В такие моменты, глаза у него стекленели, а губы шевелились, складывая в слова начертанные на пергаменте письмена.

Дворня первые дни толпилась вокруг, весело смеясь, глядя, как здоровые мужики кувыркаются в пыли, но потом им это наскучило, лишь несколько пацанят упорно приходили, и пытались повторять за Сергеем. Он их не гнал, наоборот, поправлял и хвалил за упорство.

Сперва, Лика стеснялась черных, переходящих в желтизну синяков, но быстро забыла об этом, и уже не пыталась закрыться челкой, а с удовольствием подставляла лицо ласковым лучам солнца.

Когда синяки почти сошли, и можно было не бояться перепугать людей до икоты, Сергей и Яросвет, уже освоившиеся во владениях боярина, устроили ей ознакомительную прогулку.

За высоким, в два роста, забором, отгораживавшим вместительный терем от остального мира, раскинулся целый городок. Были тут и мастеровые, и корчма, и даже небольшой торг, куда из окрестных весей, привозили рыбу, птицу и прочее чем богаты леса и озера. Слухи давно облетели окрестности, и на торгу, сердобольные бабы, наперебой угощали Лику то творогом, то медом, то пирогами. Наугощали так, что обратно, Сергею с Яросветом пришлось ее вести поддерживая под руки.

Больше ходить на торг Лика не рисковала. Зато с удовольствием присоединилась к Сергею, помогая обучать нежданных учеников.

Время летело незаметно. Оглянуться не успели, как прошли две недели. Еще две недели, за которые можно было добраться до границ степи, за которой находился конечный пункт их путешествия — Чернобылье.

Лика поправилась быстро, и только легкая желтизна кожи, напоминала о еще не до конца прошедших синяках. Наконец, наступил день, когда она уверенно ответила на вопрос Сергея, готова ли к долгой поездке. Как ни хорошо было гостить у боярина, но принятые на себя обязательства, заставляли Сергея без колебаний менять уют и комфорт на тяготы долгого пути.

— Значит, дальше решили путь продолжить? — задумчиво пожевав губами, уточнил Мороз.

Сергей развел руками, как бы извиняясь за свои слова.

— Что ж, неволить не буду, — продолжил боярин. — Только вот… не хотел говорить, да придется… Давай-ка, пройдемся немного.

Заинтригованный Сергей послушно пошел за боярином. Они прошли мимо конюшен, мимо суетящейся дворни, снующей между домом и амбарами. Ленивые гуси, с недовольным гоготом, неторопливо уступали дорогу, и то лишь после того, как увесистый пинок боярина придал ускорение толстому, отожравшемуся вожаку стаи. Куры проявили больше благоразумия, и с истошным кудахтаньем сами прыснули в стороны, едва завидя целеустремленно идущего Мороза.

Пройдя через задний двор, они вышли через небольшую калитку. Сергей сморщился: запах гниющих отходов, сбрасываемых в большую компостную яму, неприятно резанул обоняние. За ямой небольшое болотце защищало имение боярина от непрошеных гостей. К тому же, в нем дворня хранила продукты, которым не досталось места в леднике. Торфяные ямки, заполненные холодной водой, надежно сохраняли солонину и топленое масло. Узкая гать, пересекающая болотце, выводила на берег ледяного ключевого ручья, вдоль берегов которого, плакучие ивы низко склонили густые ветви.

— Не хотел говорить, думал, само обойдется, — сказал Мороз. Он встал на короткие деревянные мостки, опустился на колени, зачерпнул ладонью ледяной, хрустально-прозрачной воды. Глотнул, и застонал — зубы заломило от холода, не взирая на жгучее солнце, нещадно нагревающее землю.

— Что-то случилось? — озабоченно спросил Сергей.

— Пока не уверен, потому и молчал. Донесли мне на днях, что появились какие-то мутные людишки в округе. Спрашивают о вас, деньги обещают кто укажет где пережидаете. Татями да душегубами вас представить пытаются. Наши-то вас уже знают, нескольким таким уже бока намяли, научили вежеству, а в других местах люди глядишь и поверят. Понимаешь, к чему клоню?

— В города и веси, нам лучше не соваться? — усмехнулся Сергей. — Да, уже жизнь научила, что лучше подальше от людей держаться. Не все и людьми оказываются…

Он поежился, вспомнив Крыницу и тамошнюю корчму.

— Людишки это ерунда, — махнул рукой Мороз. — Говорят, с ними… Черные Волхвы!

Глаза боярина цепко ухватили лицо Сергея, ловя эмоции проскочившие при последних словах. Убедившись, что особого удивления эта новость не вызвала, ухмыльнулся, утверждаясь в своих догадках.

— Стало быть, доводилось встречаться?

— Доводилось. С одним, или с двумя, кто их разберет? — не стал запираться Сергей. — Не скажу, что встречи были приятными, но… пока мы живы.

Боярин обвел взглядом сочную зелень листьев касающихся самой поверхности воды. Протянул руку, сорвал один листик, бросил, глядя как быстрое течение мигом умчала крохотный кораблик в неведомую и страшную даль.

— Я обещал в ваши дела нос не совать, и делать этого не намерен. Но у меня к Черным свой счет имеется. Жену мою, именно они в могилу свели. И если вы им хвост прищемили, я только спасибо скажу, да помогу чем смогу… — он жестом остановил собирающегося что-то сказать Сергея, и невозмутимо продолжил: — После поимки Клыка, мне Мечиславку точно не удержать, все равно сбежит на рубежи, но отсрочить могу. С вашей помощью. Дам ему задание вас до рубежей проводить, дам полтора десятка ратников. Одним вам опасно. Три человека добыча более чем лакомая. А так и вам опасности поменьше, да и Мечиславу придется обратно вернуться, сообщить мне как путь-дорога прошла. В Чернобылье его с вами не отпущу, боюсь за него, а там неспокойно нынче. Ходят слухи, половцы в набег пошли…