Люди толпились посреди веси, и в центре этой толпы было что-то, что увидеть не удавалось ни Лике, ни Яросвету. Даже не пытаясь пробиться через плотную толпу, Лика дернула за плечо ближайшего мужика, разворачивая лицом к себе.

— Что случилось?

— Дык, известно что! — лицо мужика сияло радостью. — Змея споймали! Того самого, что дружинники подранили! В медвежью яму сверзился, охотники его там и нашли! Веревкой замотали, да притащили. Маленький он, с корову, а все одно Груздя едва не поломал, еле добрел обратно! Вот оно как! Не будет впредь скот да девок воровать!

Мужик зло сплюнул, и отвернулся. Вдруг, из центра пыхнуло пламя, толпа отхлынула назад, раздался бабий визг, проклятия мужиков.

— Вот ведь, тварь! — прошипел давешний мужик. — Огнем плеваться удумал! Ну ничо! Из евонной шкуры знатные сапоги выйдут!

Любопытство толпы поуменьшилось. Мало кому хотело щеголять ожогами на празднике Ивана Купала. Наскоро посоветовавшись с мужиками, войт принял решение: Змея вытащили за околицу, там споро соорудили подобие клетки из запасенного мореного дуба, и навесили надежный засов. Мореный дуб не всякое пламя возьмет, а у молодого Змея того пламени с птичью фигу — пару раз за день плюнуть сможет, и то подвиг. А в веси держать — а ну как подпалит. Дома и заборы, чай, не из мореного дуба!

Шагах в двадцати от клетки, поставили двух часовых с луками. На всякий случай. Прежде чем клеть разломает — утыкают стрелами так, что ежик обзавидуется. Ребятня столпилась там же — не достанет огнем, а поглядеть, жуть как интересно!

— Ты куда? — Яросвет ухватил Лику за рукав, заметив, что девушка направилась прямо к клетке. — Тебе что, жить надоело?

— Пусти! — Лика стряхнула его руку. Из-под упавшей на лицо челки сердито блеснули глаза. — Сам же знаешь, не плюнет. Маленький он еще. Смотри, меньше коровы. Да и в клети он. Коли боишься, так тут и стой, а мне не мешай, зашибу!

И, более не оглядываясь, под радостный свист пацанят, Лика направилась к Змею. Яросвет оглянулся на толпу. Вот упрямая! Остаться теперь — засмеют. За столом героя изображал, а тут испугался, когда девка не боится. Делать нечего. На негнущихся от страха ногах, парнишка потащился следом.

— Да пойми ты! — горячилась Лика. — Не делал он этого! Он же не дурак! Сам у него спроси!

Вот уже полчаса, Сергей сидел на полянке, в десяти шагах от огромной клетки, в которой дремал небольшой дракончик, и жевал травинку. Он и сам с удовольствием бы подремал, но Лика бесцеремонно растолкала, и притащила сюда. После вчерашнего, Сергей не решился протестовать. Что угодно, лишь бы конфликт погас, и все вернулось на круги своя.

— У него спросить? Он что, говорящий?

— А я тебе о чем битый час толкую? Где ты видел Змея, который не говорит?

— Да я, между прочим, Змеев вообще раньше не видел. Этот первый. Какой-то он мелкий… Мне казалось, они крупнее должны быть.

— Детеныш еще, вот и мелкий. Вырастет — с сарай будет. Если дадут вырасти…

Лика едва не ревела от досады. Голос дрожал от негодования, и Сергей понимал, что спорить с ней сейчас — лишь испортить отношения окончательно. Не то, что бы он так уж горел желанием, что б она и дальше с ними ехала, но доказать, что лишней она не будет — уже доказала.

Выплюнув травинку, Сергей встал, отряхнулся, и нерешительно подошел к клетке. Яросвет его предостерегал, но Лика была убедительнее.

— Здравствуй, что ли… — Чувствуя себя дураком, от того, что пытается разговаривать с ящерицей, сказал Сергей.

Дракончик приоткрыл один глаз.

— Мне сказали, ты говорящий… Обманули что ли?

Зеленая, чешуйчатая голова, медленно поднялась. Умные, желтые глаза с узкой прорезью вертикального зрачка оказались на одном уровне с глазами человека.

— А тебе какое дело, говорю я, или нет, человек? — Неожиданно приятным баритоном спросил дракончик.

— Как это, какое дело? Может быть я представитель гринпис в этом мире, и защищаю вымирающие виды! Вот ты — вымирающий?

Тонкая длинная шея дрогнула, снова опуская голову на когтистые лапы.

— Нас мало осталось. Вы почти всех перебили. Так чего зря спрашиваешь? И я не сегодня — завтра вымру.

Сергей смутился. Говорил дракончик четко, разборчиво, но ни малейший интонации в голосе, даже жутко становилось.

— Ну что, теперь поверил? — Торжествующе спросила подошедшая Лика.

— Поверил. — Кивнул Сергей, и снова обратился к задремавшему дракончику. — А зачем девушек воровал? Ну, я понимаю скот — жрать всем охота… хотя и в лесу мог бы охотиться. Но девушки-то тебе куда?

— Правильный вопрос, человек. — Усмехнулся дракончик, не открывая глаз. — Посмотри на меня — ну зачем мне девушки?

Сергей подождал, и, не дождавшись продолжения, снова заговорил:

— Хорошо, поставим вопрос по другому. Ты девушек воровал, или нет?

— Не воровал. Что с ними делать? Съесть? Там мяса на один укус.

— А люди говорят, что воровал.

— А кто из них видел? Спрашивал?

Сергей смутился. Не говорить же, что он вообще ни с кем ни о чем не разговаривал. Лишь со слов Лики, да вспомнил рассказ Ратибора.

— А скот зачем воровал? — Перевел он разговор на другую тему.

— А ты видел? — Усмехнулся дракончик, открывая глаза. — Или тоже — говорят? Зачем вопросы, человек? Ты все равно поверишь не мне, а своим. Но даже если и поверишь мне, то ты кто? Князь? Воевода? Войт? Что ты сможешь сделать? Только воздух зря сотрясаешь.

Голова взмыла над пузатым телом, и опустилась с другой стороны, давая понять, что дальше разговора не будет.

Под давлением Лики, Сергей поговорил с местными мужиками. Те отвечали охотно, каждому хотелось показать свою осведомленность, да и приезжему герою услугу оказать. Ни одного свидетеля злодеяний Змея обнаружить не удалось. Равно как установить такового. Кому-то жена рассказала, что бабы у колодца судачили, кому-то мужики за брагой рассказали, а тем тоже кто-то рассказывал… В общем, обычные сплетни.

Войт тоже ничем толковым не помог. Пересказал слышанное, а потом и вовсе отмахнулся:

— Да какое дело, паря, сплетни то, или нет. Любому, сызмальства известно, что Змеи твари чернобоговы, стало быть, их нужно истреблять, дабы людям беды не было. Может этот по малости лет и не воровал никого, и посевов не жег, а все одно — вырастет, и таких бед натворит, что небо с овчинку покажется! Не забивай голову ерундой. Напрасное дело. Коль не поспеют к сроку дружинники князя, так мы его аккурат на Перунов день забьем. Добрая будет жертва Перуну!

В результате, все эти беседы привели лишь к тому, что жители веси начали подозрительно коситься на Сергея и Лику. Яросвет качал головой, но мнение свое, предусмотрительно держал при себе — попадать Лике под горячую руку не хотелось.

В середине дня, Сергей, начал уговаривать Лику сходить поесть, но девушка лишь цыкнула не него. Набрав на кухне целую корзину еды, она сказала всем, что обедать они будут не в доме, мол, в краю Сергея так принято — иногда есть в лесу, дабы задобрить богов. Как и с баней, в ее ложь безоговорочно поверили все. Кроме Сергея и Яросвета.

Сергей даже не удивился, когда Лика привела их опять к клетке со Змеем. Охранники не препятствовали, наоборот — им забот меньше за Змеем следить.

Лика села у клетки так, что б охранники оказались у нее за спиной, и украдкой начала просовывать сквозь толстые жерди, принесенную еду. Змей, принял угощение не чванясь, и аппетитно захрустел тонкими косточками зажаренного целиком гуся. Сергей с Яросветом сглатывали голодную слюну, глядя как зеленый пленник уметает предназначавшуюся им еду. Конечно, принесенная девушкой еда, для него что слону дробина, но даже немного, уже лучше чем ничего.

Поев, змееныш вежливо поблагодарил Лику, и между ними завязался степенный разговор. Заинтересовавшийся Сергей подсел поближе, а следом за ним и Яросвет. Они проговорили до поздней ночи. Змееныш оказался довольно эрудированным, знал историю окрестных и дальних земель, уйму былин и преданий. Но окончательно он поразил Сергея, не тогда, когда блеснул знаниями основ физики и астрономии. А когда на вопрос откуда он все это знает, змееныш уклончиво ответил, что читал в древних книгах!