— Эй, — окликнул он удаляющуюся девушку. — А они нас точно не догонят?
— Не обернешься — не догонят! — ответила она звонким чистым голосом, и весело рассмеялась.
Ярости Клыка не было предела. Беглецы словно растворились в воздухе. Зря его люди ползали по едва примятой траве в поисках следов. Ничего. Зная крутой нрав вожака, все старались держаться от него подальше — зашибет еще ненароком. Наконец, после долгих, тщательных поисков, к Клыку подошел один из ватаги. Если бы Яросвет мог его видеть, он бы наверняка узнал в нем Порошку — продавца надутых коней. И, по совместительству, лучший наводчик Клыка. Стоило только покупателю блеснуть золотой монеткой, как спустя несколько часов в лучшем случае он оставался даже без медяка. В худшем — отправлялся в тот мир, о котором говорят, что деньги там не нужны. И стоит сказать, что худшие случаи были чаще. Но Порошкину совесть это ни малость не затрагивало — в его кошельке после этого только прибывало.
— Клык… Ты бы, это… Может назад поедем? А? Нетуть их… Жаль, конечно, денег у них куры не клюют. Не часто такие жирные кошели попадаются!
— Плевать на их деньги! — рявкнул на весь лес Клык. — Искать, сучье племя! Весь лес перерыть, а этих, найти! Найдете — деньги ваши! А не найдете…
Он обвел своих людей таким выразительным взглядом, что те с новыми силами бросились на поиски следов. Да и обещание вожака отдать все деньги им, только подстегивало азарт. Порошка расстарался описывая размеры кошеля набитого золотыми гривнами. И пусть, в его рассказах, кошель размерами догнал голову коня, все понимали — просто так Порошка стараться не будет. Стало быть, и правда там денег не мало…
Сквозь густую листву деревьев мелькнула крыша невысокой избушки. Сергей с шумом почесал затылок, отметив про себя, что не мешало бы и помыться, и снова окликнул девушку.
— Простите, не знаю как вас, избушка-то, небось, на этих… На курьих ножках?
— Нет, — донесся веселый смех, и серые глаза вновь вогнали его в краску. — Простая избушка. А с чего ты решил, что она должна быть на курьих ножках?
Сергей пожал плечами.
— Да здесь куда ни глянь, то домовой, то берегиня, то вовсе — Бог… Вот я и подумал — а почему бы здесь и не жить бабе Яге?
— Ну, — снова рассмеялась девушка, — почти угадал. Только бабушка не баба Яга. Она просто ведьма…
Сергей чуть с коня не свалился. Он, конечно, не ожидал встретить в избушке, в самой глухой части леса мирную пенсионерку на заслуженном отдыхе, но и насчет бабы Яги пошутил. А тут на тебе! Он скосил глаза на Яросвета. Тот с совершенно равнодушным лицом, жевал сорванную мимоходом веточку. Сергей вздохнул — была, не была. Раз Яросвет не испугался, то может быть пронесет…
Избушка и впрямь оказалась без курьих ножек. Простенькая невысокая избушка, рядом небольшой сарайчик, да банька. Вот и все хозяйство. Даже заборчика нет.
— Бабушка! — легко взбегая на невысокое крылечко, позвала провожатая. — Встречай гостей.
Из глубины дома донеслось старческое покашливание, шарканье уставших за долгую жизнь ног и, наконец, на свет божий вышла сухонькая, маленькая старушонка. Сергей хмыкнул. Никакого крючковатого носа, никаких черных мрачных одежд, как представлялось ему, нет и в помине. Простое, сморщенное временем как печеное яблоко, старушечье личико, аккуратное серое платье, да вышитый цветами передник — вот и вся ведьма.
Старушка цепким, внимательным взглядом, с ног до головы осмотрела сначала Яросвета, затем Сергея. Кивнула одной ей ведомым мыслям.
— Гой еси, молодцы. Заглянули к старой в гости, и на том спасибо. Расспросить о многом хочу. Но прежде передохните. Есть, небось, хотите? Да не отвечайте, сама вижу. А пока перекусите, что боги послали… А тем временем и банька поспеет…
— Банька?! — голос Сергея дрогнул. — Сначала банька, а потом в печь? Не выйдет!
— Да ты что, родимый? — опешила бабка. — С какой стати в печку-то? Али перегрелся на солнышке?
— А как же? — Сергей потихоньку начал понимать, что сморозил глупость. — Ведьмы же всегда… Накормить, напоить… А потом залезай в печь… Покатаюсь-поваляюсь на Ивашкиных косточках…
Пока он договаривал последние слова, со старушкой происходило что-то неладное. Сухонькое тельце затряслось. Потом ноги подломились, и опешивший Сергей тупо уставился на заходящуюся в сумасшедшем смехе ведьму. Самое обидное, что сбоку раздавался обидный звенящий смех сероглазой незнакомки, и не менее обидный гогот Яросвета.
— А чего… Шучу я так… — промямлил совсем смутившийся Сергей.
— Вот спасибо, внучок, — со всхлипами, вытирая слезы, смеялась бабка. — Вот потешил старую. Давненько так не веселилась… Ну ладно. Посмеялись и будет. А пока пожалуйте в дом. Стол готов.
— А ты, Лика, — обратилась ведьма к девушке, — организуй-ка молодцам баньку. Поди запылились с дороги… Да веничков свежих не забудь…
— Может помочь чем? — попытался хоть как-то сгладить неловкость Сергей.
— Сиди уж, помощник… — засмеялась девушка, и весело гремя ведрами, скрылась за углом избушки.
Сергей еще вяло дожевывал угощение Добромилы, так представилась старушка, когда задорный голосок с улицы сообщил о готовности бани. Яросвета только и видели. Спешно проглотив последний кусок, Сергей поспешил следом. Как и следовало ожидать, Яросвет даже не подумал подождать друга. Зато у самого крыльца стояла их спасительница. Вместо мужского охотничьего костюма на ней было длинное светлое платье, расшитое затейливыми узорами. Голову украшал венок из свежесорванных ромашек. Сергей невольно залюбовался этой загадочной девушкой. Только сейчас ему выдалась возможность как следует ее рассмотреть. Тяжелая, русая — цвета молочного шоколада — коса, толстой змеей свисала чуть ниже тонкой талии девушки. Красиво изогнутые соболиные брови, длинные ресницы, обрамляющие огромные серые глаза. Изящная шейка. Высокая упругая грудь безуспешно пытающаяся скинуть оковы тонкого платья… Заметив его восхищенный взгляд, девушка прыснула в кулачок и, совсем по-детски, показала ему язык.
— Кхм… — в который уже раз за сегодняшний день смутился Сергей. — Я не представился… Меня Сергеем зовут… А вас?
— Меня? Ты же слышал, бабушка называла Ликой. Так и зови — Лика… — девушка задумалась. — Сергей… Хм, какое глупое имя.
Проглотив колкость, Сергей пожал плечами. Имя как имя.
Они помолчали.
— А где у вас тут баня? — спросил Сергей чувствуя, что затягивающаяся пауза только усиливает неловкость.
— Да вон, за домом. Проводить?
— Проводи…
— А я могу еще и веничком похлестать…
— Вот здорово, — мечтательно протянул Сергей.
— Крапивным! — закончила начатую фразу Лика.
Подавившись каким-то словом, Сергей в сердцах плюнул, и поспешил, от греха подальше, в баню. Вдруг, и правда отхлещет крапивой. С нее станется. Вслед ему раздавался веселый, задорный смех.
Баня дохнула в лицо уже подзабытыми запахами свежих поленьев, распаренных березовых веников и ароматом свежего хлебного кваса. Где-то в глубине слышалось довольное хаканье Яросвета и смачные шлепки веника по голому телу. Мигом скинув одежду в предбаннике, Сергей ураганом ворвался в этот храм пара и чистоты.
— Ты чо так долго? — Недовольно пробурчал развалившийся на полке Яросвет. — Залазь сюда. Щас еще парку подброшу… Тебе еловый нравиться?
С этими словами Яросвет плеснул на каменку из одного из стоящих у стены кувшинов. Густой еловый пар клубами окутал полок. Сергей скорее почувствовал, нежели увидел, как рядом с ним на полок мокро плюхнулось тяжелое тело. Раздалось довольное сопение.
— Хорошо…
— Кайф…
Приятная истома разливалась по всему телу. Пот струился градом, вымывая дорожную пыль, тревоги и волнения. Сергей прикрыл глаза. Действительно — хорошо.
Довольно ощутимый толчок локтем отогнал истому.
— Ну-ка, — выплыла из пара Яросветова физиономия, — веничком похлещи…
Сергей нехотя подчинился. Доставая из дубовой бадейки замоченные в кипятке веники, с наслаждением втянул в себя свежий березовый запах…